Помощь
Вернее, если быть совсем точным – европейской части России, т.к. на Дальнем Востоке есть ещё севернее что-то….
Здесь сейчас многолюдно. После того, как отменили режим погранзоны на Рыбачьем и Среднем трафик сюда немаленький. Обгоняем группу питерских автотуристов на блестящем Патруле и стареньком ТЛК, фотографирующихся на песчаном берегу во время отлива, догоняем целую колонну одинаковых сереньких УАЗов-«буханок», ждём своей очереди для ритуальной фотосессии с маяком
и спешим к основным объектам нашего внимания.
Находясь здесь очень чётко понимается смысл придуманого политиками термина «холодная война». Прежде всего здесь реально холодно ! Даже сейчас, в самом конце лета мы стоим здесь в куртках-ветровках. И несмотря на то, что здесь не было боевых действий здесь велась незримая война. С одной стороны – самолёты-разведчики, аэро-зонды, подводные лодки. С другой стороны – густая сеть противовоздушной и противолодочной обороны, радары…..
Совсем близко от маяка расположен довольно солидный «домик» - двухэтажный, обшитый толстыми листами металла.
Но это не броня. Это экран, защищающий находящийся внутри личный состав от мощного радиолокационного излучения.
Вращающееся «зеркало» антенны с размахом лепестков 70 метров мы к сожалению уже не застали. Но на месте шкафы с аппаратурой, СВЧ-волноводы с посеребрённой внутренней поверхностью, пульт управления в «ситуационном зале».
"Радиолокационная станция П-70 (шифр "Лена-М") разработана в период 1960-1968 гг. и предназначалась для работы на больших стратегических просторах приграничных районов СССР. Эта станция являлась самым высокопотенциальным локатором радиотехнических войск ПВО за всю историю их существования...
...В серийном производстве было выпущено 11 РЛС П-70. Они дислоцировались на северо-западе страны (Котлас, полуостров Рыбачий, Эстония, Литва), на юге (Керчь, Северо-Восточный Банк, Азербайджан), на востоке (Монголия, остров Русский) и на северо-востоке - Анадырь.
Опытный образец РЛС в Капустином Яре также регулярно подключался к боевой работе для наблюдения за приземлением спутников. Станции работали надежно. По отзывам служивших на них офицеров, они являлись лучшими локаторами РТВ ПВО СССР" (с).
Мы с товарищами шутим, что, наверное, когда эта РЛС включалась в режим боевой работы, то на всём Кольском полуострове лампочки начинали светиться в полнакала.
Благо в последнее время включалась она минут на 10…15 в день для проверки работоспособности (о чём всякий раз делалась запись в найденном нами там журнале учёта дежурных смен).
Сейчас на территории РЛС кипит работа. Ремонтируется КрАЗ с прицепом, наполовину гружёным «черметом», при нас подъехал автокран. Аккуратными рядами лежат газовые баллоны…. Как нам объясняют, существует специальная, финансируемая из госбюджета правительственная программа по очистке прибрежной зоны и восстановления экологии. Вроде выходит, что люди стараются на благо нашей родины, а вовсе не уничтожают её (Родины) историю…..
Со смешанным чувством покидаем остатки гигантской РЛС и отправляемся на поиски бывшей гидроакустической станции слежения за подводными лодками.
Здесь всё намного скромнее.
Два двухэтажных здания : одно – казарма, другое напротив – как раз то, что мы ищем. Везде чувствуется, что мы находимся на территории военно-морской части (бывшей конечно). Серо-зелёная цветовая гамма в отделке помещений сменяется на жёлто-голубую. В каптёрке вместо сапог и зелёных гимнастёрок – ботинки со шнуровкой и чёрные морские бушлаты.
Совсем рядом находится действующая погранчасть. Поэтому надписи типа ДМБ-2003 мы относим скорее к пограничникам, чем к служившим здесь гидроакустикам – очень уж всё основательно вычищено ! Но самое интересное – пульты, за которыми несли вахту «сухопутные моряки» - на месте.
Несколько сотен датчиков было установлено в бухте и вокруг мыса для контроля гидроакустической обстановки. Вместе с осмотреной только что РЛС гидроакустическая станция защищала самые дальние подступы к нашей стране. И если на смену «Лене» пришли РЛС серии «Дон», работающие из-за горизонта (мы проезжали мимо такой по пути в Мурманск), то в гидроакустике ничего принципиально нового за последнюю сотню лет не появилось. Или теперь за АПЛ «вероятного противника» следят со спутников, или вообще не следят….
В бывших помещениях гидроакустической станции как обычно с любопытством осматриваем не только оставшуюся аппаратуру, но и все оставшиеся таблички и надписи.
«….Список условных сигналов-команд…. По сигналу «Пламя» аппаратура уничтожается. Помещения №9 и №10 уничтожают ….» - звучит жутковато.
Во время небольшого «перекуса» около станции к нам подъезжают ребята на Лэнд-Ровере. Здороваемся, общаемся…. Ребята так далеко от дома отъехали в первый раз. Навигации нет. Из карт – атлас автодорог России (почти «пачка беломора»). Просят объяснить где мы сейчас находимся и куда теперь надо ехать
Вот она притягательная сила Рыбачьего для любителей внедорожных поездок ! Даже для неопытных и неподготовленых.Покидаем Рыбачий, возвращаемся на трассу Е-105 и берём курс на финальную точку нашего путешествия – бухту Девкина Заводь и городок Лиинахамари.
Перед въездом в город нас встречает пограничный пост – здесь режим пропусков никто не отменял.
Долго и нудно проверяют наши документы и пропуска. Даже не хотят пускать ! Но потом дежурный прапорщик пропускает нас при условии, что мы заедем в штаб и там отметимся. Времени уже около 21-00 потому интересуюсь, не поздно ли и работает ли ещё «штаб». У пограничника мой вопрос вызывает улыбку. До «штаба» минут десять езды и нас там уже ждут.
Штабом является аккуратненький несколькоэтажный домик за заборчиком. Дежурный ведёт меня к «старшему» по крашеным бетонным ступенькам (такие-же были в школе, где я пошёл в первый класс
). За столом грозный майор просит предъявить наши документы, интересуется целью нашего визита, записывает всё это в какую-то «амбарную книгу» и, вставая из-за стола даёт понять, что «официальная часть закончена :-D Рассказывает о местных достопрмечательностях, чут ли не вываливается в окно пытаясь показать рукой где идёт особо перспективная дорожка, желает нам хорошего отдыха и прощается улыбаясь.По совету майора мы огибаем бухту, поднимаемся на сопку по вымощеной немцами (вернее советскими военнопленными) дорожке и встаём лагерем на горе где раньше, 65 лет назад, были немецкие позиции.
